Глафира Петровна старушка тихая, незаметная, если бы не одна особенность – очень любила петь. Как запоёт, даже птицы стихают. Голос у неё грудной, бархатный. «Не голос, а хор Пятницкого» − говорил глухой дед
Михей. Как он мог этот голос слышать было непонятно, но на пение, как на приманку шустро шкандыбал ко Глафириной избе. Там усаживался на лавочку в палисаднике и прилаживал к уху деревянную слуховую трубочку. Ухо оборачивал к окну и вытягивал длинную морщинистую шею. Наконец старушка замечала непрошенного гостя и приглашала почаёвничать. Чай пили молча потому, что на все вопросы дед отвечал одинаково:
− Бетховен тоже глухим был, а какую музыку сочинял. А я − старик музыкальный…
Но на этот раз он сам затеял беседу:
− Погубила ты свой талант, Глафира, похерила в помидорах да огурцах, − сочувственно прошамкал дед. – Хор тебе нужен, а не огород!
− У меня есть хор! – крикнула в дедово ухо Глафира Петровна и рассмеялась. И дед её услышал и очень удивился:
− Какой ещё хор?
− Хор пятящихся! – снова крикнула она в самое его ухо.
− Где? – и на этот раз услышал её дед.
− Ровно в девять запоют.
В девять Глафира Петровна открыла входную дверь и услышала переливчатое мяуканье толстого кота. К нему тут же подключился второй и на подходе был третий – голос рыжего-полосатого кота.
Это трио, стараясь вовсю, осторожно пятилось, давая дорогу выходившей из дома Глафире Петровне. Каждый «певец» влюблённо глядел в глаза старушки, надеясь на поощрение.
− Чем не хор?
Но дед только сердито махнул на котов слуховой трубочкой:
− Кыш, оглашенные! У меня они ровно в пять поют. Да так, что и я их слышу. Вон колобашки какие наели. – И старик любовно погладил рыжего
по круглому пушистому животу.
− Сироты! – потом вдруг вздохнул он, глядя на кошачью троицу, уплетающую корм. Вздохнул и шаркающей походкой затрусил восвояси.
опубликовано на портале “СТИХИ.RU”
фотоколлаж автора
Конечно, нашли мы её не в капусте, где обычно родители отыскивают своих младенцев, а в подземном переходе. Возле первого овощного киоска она рванула к прилавку, и с сочным хрустом в рыжей пасти исчез снятый с весов кочанчик капусты. Пёс, давясь, заглатывал куски, пуская от удовольствия слюни. И прежде, чем я вцепилась в ошейник, успели пострадать ещё два велка. Очередь замерла в изумлении.
− До чего капустная собачка! – очнулась первой старушка и спрятала за спину авоську с покупкой. А малышка с огромным розовым бантом испуганно спросила:
− Это кролик?
Буквы девочка выговаривала не все и получился у неё «куолик».
Но продавщица поняла и недобро глянув в нашу сторону, ответила:
− Очень прожорливый и зубастый! − и помолчав, словно выругалась: −
Бабочка-капустница!
Я открыла кошелёк, с трудом удерживая эту клацкающую зубами «бабочку».
− Сколько? – спросила я у продавщицы.
− Килограммов двадцать съела, не меньше, − прикинула та.
− Так уж и двадцать?! – вдруг заступился за нас старичок из хвоста очереди. – Вся собачка чуть больше тридцати.
− А вы взвесьте и сравните… Сколько обычно ваша собачка весит? – послышался ещё один сочувствующий голос.
− Не знаю, − призналась я. – Мы только сегодня её нашли.
− Она бездомная! – раздались возгласы. – А до чего голодная!
И тут какая-то «добрая душа» положила на прилавок монетку. Вскоре перед продавщицей образовалась кучка из таких пожертвований. Тётка махнула на нас рукой – мол идите отсюда побыстрей. И мы пошли. А в моей руке оказался пакет с капустой. И рыжая тварь всю дорогу до дома, прыгала и крутилась вокруг пакета, пока не разорвала его в клочья.
Обессиленная и взъерошенная, наконец, я открыла дверь своей квартиры. И вот тут-то этот «куолик» и продемонстрировал нам свои зубы белоснежные, крепкие, острые. Но лучше всё по порядку.
Опубликовано на портале “СТИХИ.RU”
Фотоколлаж автора. Продолжение следует.
НАЧАЛО ИСТОРИИ
Две недели сын говорил со мной только о зоопарке. Я пыталась свернуть
разговор в сторону. Но он настойчиво и безутешно возвращался к прежнему.
Даже съедая бутерброд или яблоко, обязательно подсчитывал сколько такого же съел бы какой-нибудь слон или верблюд.
В выходной мы, наконец, отправились, но не вдвоём, как ожидала, а вчетвером. С заунывными просьбами к нам приклеился восьмилетний сосед и соседка, года на два постарше. Пришлось уступить. Спустились в метро, а когда вышли, увидели зоопарк совсем близко! Осталось перейти дорогу по подземному переходу. Но в этом-то переходе нам и попался на глаза очаровательный колли-переросток с длинным мягким воротником не слишком густой шерсти. Он напоминал благородного, только, что начинающего лысеть джентльмена. Снисходительным взмахом хвоста приветствовал нас, тут же перестав замечать − «задумался» о чём-то своём. Теперь-то я понимаю, что в той лысеющей голове кроме капустных мыслей ничего не было. Но «задумчивые» собаки встречаются нечасто. И чем дольше мы стояли возле неё, тем отдалённей становился зоопарк.
− Нравится Рэй? – раздался вкрадчивый голос, и мы увидели стоящего рядом. Мужчина держал дорогой кожаный поводок.
Рыжий Рэй тотчас обратил морду в его сторону.
− Уезжаю на два года в Германию. Ищу «добрые руки» для друга. – Рука его только, что державшая поводок оказалась возле ушей собаки совершенно пустой. Рей, мотнув головой, подбросил её носом. И та, вспорхнув, повисла вдоль ноги хозяина, но уже с поводком. А пёс, казалось, подмигнул нам.
«Странная парочка…» Дальнейшие размышления прервали дети.
− Мы добрые! – закричали они хором. – Мы очень добрые!
− Даже слишком! – решительно оборвала я.
Пес же, выражая восхищение забарабанил хвостом, заизвивался и умей аплодировать, наверняка не упустил бы и такой возможности.
− А зоопарк? – но вопрос мой прозвучал слишком вяло, и я увидела три пары возмущённых глаз. Без слов стало понятно, что никакие звери, кроме этого, детям не интересны.
Рыжий Рэй осторожно проскользнул мордой под мою ладонь и нежно пофыркивая предлагал погладить и оценить достоинства шерсти. И если устранить небольшой авитаминоз, шерсть была хороша! А какие бы из подшёрстка получились красивые варежки!..
Он мне нравился. И неожиданно для себя, я согласилась, добавив при этом весомое «НО». А «НО» заключалось в том, что жили мы в коммунальной квартире и прежде, чем завести собаку, должны получить письменные согласия всех соседей.
Дети погрустнели и потянули меня к дому, к соседям… А хозяин Рэя всучил свой номер телефона.
Опубликовано на портале “СТИХИ.RU” Продолжение следует.
СОГЛАСИЯ
Не все знают, что такое коммуналка. Если в квартиру запихнуть полподъезда плотно населённой пятиэтажки, разделить жилище множеством комнат вдоль длинного коридора, и на всю ораву оставить одну кухню, единственную ванную и единственный туалет, получится настоящая московская коммунальная квартира советских времён.
Запыхавшиеся дети как раз и побежали к единственному туалету.
Он был занят. Постучав, услышали за дверью тихое сопение и приступы икоты. Наконец, сквозь сопение пробилось неуверенное: «Кто?» И по трём буквам мы определили, Федота Федотовича – соседа-одиночку.
− Пустите! – забарабанили в дверь дети.
− Войдите! – вдруг пригласил их снисходительно-начальственный голос. Все замолчали. И в родившейся тишине раздался храп.
Хорошо, что между ванной и туалетом было окошко с выбитым стеклом. Правда до него более трех метров, почти под потолком, но с хорошей стремянкой это не преграда. Лучшей рекламы для подобных изделий не придумать.
− Открой дверь! – закричала я над задремавшим соседом.
Он нехотя оторвал голову от книжки Андерсена, мутно поглядел вверх и хотел было снова впасть в сказочный сон, но тут сверху его окатило хорошей порцией холодной воды. Федот Федотович встал, застёгнутый на все пуговицы и молнии, не торопясь одёрнул потрёпанный пиджак и, что-то недовольно бурча, нетвёрдой походкой направился в свою комнату. Шёл он медленно, о чём-то жалуясь всё не кончавшемуся коридору. Шустрые дети успели перехватить его по дороге, окружить вниманием, и уже в комнате рассказали о собаке.
− Зачем вам собака? – вздохнул сосед устало – Я сам одинок, как пёс!.. – И поглядел на троицу поверх дрожавших на кончике носа очков. Очки соскользнули с одного уха.
− У меня есть проволочка от шампанского! – дипломатично предложил кто-то из ребят.
− Неси! – потребовал Федот Федотович и, в ожидании подношения, принялся откручивать от сломанной дужки сломанную проволочку. Откручивал долго, а получив желаемое, так же долго прикручивал. Наконец водрузил очки на прежнее место, достал лист бумаги, взял ручку… И возжелал пива.
− Для твёрдости руки, − объяснил он. – И простора мысли. − И выложив на стол трёшку, со щедрым взмахом добавил:
− На все.
Пивзавод был рядом – через подворотню. Идти, конечно, пришлось мне.
Пиво мы обменяли на письменное согласие соседа. А дальше – ещё легче. Вскоре на мой стол легла аккуратная стопочка подобных листочков.
Нам привезли Рэя и оставили его на наше попечение.
Опубликовано на портале “СТИХИ.RU”
Продолжение следует.